(Дмитриев О.Ю. Избранное. Часть 1. – Саратов: издательство «Саратовский источник», 2022. – 321 с.)
В сборник, выходящий в год шестидесятилетия автора, вошли избранные стихи и афоризмы из десяти книг, выпущенных в 2018–2021 годах.

 «Стихи получились...»
Многомерная вселенная Олега Дмитриева

Олег Юрьевич Дмитриев – один из самых плодовитых авторов из тех, с которыми мне приходилось работать как редактору. Пишет он увлечённо, запоем, стремительно входя в новую тему, зачастую совершенно не похожую на предыдущую, и при этом уже имея в голове и в черновиках продолжение прежней. Циклы стихов в нескольких «томах» – такого я не встречал никогда прежде, это некое авторское ноу-хау О. Дмитриева. Не удивительно, что и юбилейное «Избранное» его будет объёмным и состоять не из одной книги – Олегу Юрьевичу есть из чего избирать и, наверное, главное – есть возможность показать читателю свою творческую эволюцию, «дорожную карту» своих творческих исканий, достижений, даже, может быть, ошибок и тупиков.
Уверен – это совместное путешествие будет интересным, ведь на счету поэта – лирические, пейзажные, философские, сатирические, юмористические, краеведческие, историко-мифологические работы, «локализация» на русской почве японской поэзии и афоризмы, которые суть есть также поэзия, поэзия игры ума, а в случае с Дмитриевым – ещё и ума аналитического, математического. В стихотворном переложении «Миф о Медузе Горгоне» он пишет:
Ты миру поэтов навек подарила Пегаса,
При встрече с ним те каменеют, как раньше с тобой.
И чтобы взнуздать его, надо уйти в Зазеркалье,
И «лево», и «право» уже перепутать почти.
Медуза Горгона, твои не напрасны страданья –
Стихи получились, ты их в небесах перечти…
Мне кажется, что автор книги, которая сейчас в ваших руках, именно так очарован возможностями Пегаса и пытается использовать их по полной, яростно пуская его в галоп в самых разных направлениях... И стихи – получаются!
Одна из главных, на мой взгляд, особенностей поэтики Дмитриева – строгое структурирование поэтического текста. Причём это своего рода метаструктурирование – от чётко продуманной анатомии стиха или даже афоризма к систематической, просчитанной схеме цикла и далее – к системе из нескольких книг. Есть в этом что-то от нумерации музыкальных произведений, входящих у композитора в один творческий период, недаром Олег Юрьевич так глубоко погрузился в словесную интерпретацию музыки ещё в своём, многочастном, цикле «Подскажет музыка слова». Но такой же подход характерен и для собственного «прочтения» античной мифологической традиции, и даже к стихам о родном Саратове. О. Дмитриеву будто бы тесно в рамках традиционных приёмов построения поэтической книги и он решительно раздвигает их рамки.
То же происходит и с книгой избранного, в которой юбиляр совершенно чужд чопорности и ложной литературной респектабельности, а с присущей ему смелостью снова стремится к некоему метатексту. Задача на этот раз более сложная, вроде бы даже невыполнимая – всё же придётся объединить очень далёкие друг от друга в стилистическом, лексическом, тематическом плане стихи, ещё и разнесённые довольно широко хронологически. Но автора выручает в хорошем смысле унификация его произведений – при всём разнообразии их как бы цветовой гаммы, они всегда имеют некую общую интонационную форму – как детали детского конструктора – разные внешне, но всегда соединимые в нечто каждый раз новое. Набор для конструирования у Олега Дмитриева уже велик и в его ячейках формы и цвета на все возможные и невозможные случаи...
Стихи почувствовать на вкус,
На запах и на цвет,
В особый день я соберусь
За столько много лет.
Пишет он в стихотворении «День почитателя поэзии» и эта строфа могла бы стать автоэпиграфом к «Избранному». Ведь главное отличие этого сборника от однотипных у других поэтов, по-моему, в том, что это не подведение неких жизненных и творческих итогов, а формирование фундамента для будущих произведений, для новой работы. В писательской среде частью в шутку, частью всерьёз принято вспоминать, что в Союзе писателей СССР поэт или прозаик считался молодым до шестидесяти лет. В этом есть доля правды, и не столько организационно-бюрократической, сколько творческо-хронологической. Но знаменитые слова «нашего всё» из шестой главы «Евгения Онегина»:
Лета к суровой прозе клонят,
Лета шалунью рифму гонят,
И я — со вздохом признаюсь —
За ней ленивей волочусь.
к работе О. Дмитриева не имеют никакого отношения: и в прозе он особенно не замечен, и с «шалуньей-рифмой» всё в тех же близких отношениях состоит, пожалуй, давно перейдя с ней на «ты». Не приближение к творческому финалу, а пути подхода к пику поэтической формы демонстрирует наш юбиляр в свой знаменательный год, и это – прекрасно и обнадёживающе!
О точности метафор, филигранности образов, завораживающей пульсации ритма и неутомимости в поисках оригинальных рифм у О. Дмитриева я писал уже ни раз, и рад повториться. Но сам он лучше меня сформулировал свою методологию вот в этом афоризме: «Даже когда математики начинают писать стихи, у них получаются теоремы». Именно теоремы! И не только потому, что поэт Олег Дмитриев – это точность, лексическая и фонетическая пунктуальность и какой-то особый перфекционизм в разработке избранной темы, но и потому, что каждая его книга – суть есть выдвижение определённой логической гипотезы, её доказательство и вывод. Так же устроено и почти каждое его стихотворение. В финале невесёлого рифмованного размышления о жизненном кредо поэта «Нашествие слов» О. Дмитриев пишет:
Днём и ночью стихи будут нас окружать –
И от них даже в сны не удастся сбежать…
Тут и доказательство неизбежности творчества как способа существования, и некий почти научный парадокс: стихи, часто сами являющиеся порождением снов, в сны-то нас и не отпускают...
Но не только любимейшим своим занятием – исследованием собственной души – заняты поэты. Вот и Олег Юрьевич меняет созерцательную отстранённость на острое перо сатиры и стреляет очередями своей искромётной «Тараканиады» по... нет, конечно, не по этим малоприятным насекомым, а по нам, их, так сказать, соседям, людям, чьи недостатки и пороки куда как вреднее и опаснее, чем происки вездесущих «прусаков», проникших даже в литературную классику. Вот вам, например, яркая аллюзия на наше с вами любимое общество потребления:
После праздников вставшие рано
Мы поймём, зачерпнувши рассвет,
Что вокруг нас одни тараканы,
Заглушившие шёпот планет.

В этом мире обману послушном,
В спёртом воздухе кислой лапши,
Тараканам тепло и не душно,
Потому что они — без души.
Бездушные тараканы, «заглушившие шёпот планет» – это представители современной цивилизации, человечество, которое, по Рэю Брэдбери, получило «возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы».
Пожалуй, поэты и творческие индивидуумы вообще – единственная преграда на пути у экзистенциального процесса превращения людей в тараканов. Олег Юрьевич Дмитриев, празднующий в этом году свой знаменательный юбилей – один из таких индивидуумов. И праздник его – не только круглая дата, но и сумма достижений по борьбе с обездушиванием человечества.
Большая, круглая сумма.

                                                                                                                                                                                          Алексей Бусс

ВЕЧНЫЕ ВОПРОСЫ

Никто не спросит и не ответит,
Откуда ветер нам дует в спину –
Об этом знает, быть может, ветер
И то лишь только наполовину.

Нам целой жизни с тобой не хватит
Понять, друг с другом об этом споря,
Откуда море все волны катит –
Давно об этом забыло море.

Нас поиск истин порою губит,
Хотим вопросы решать конкретно:
За что нас солнце с тобою любит?
А солнце любит всех безответно…

НЕВЕРИЕ

Когда не верят в чудеса,
Не открывают двери башен,
Довольствуются днём вчерашним
И пьют таблетки по часам.

Когда не веруют в любовь,
Меж звёзд не вешают качели
И одиночество постели
Отравой заглушают снов.

Когда не верят в крыльев взмах,
В словах не видят сеть прожилок
И ищут тайные пружины
В песочных вечности часах.