(Алексей Александрович Бусс, Никому не говори: рассказы – Саратов, издательство «Саратовский источник», 2019. – 172 с.)
Вселенная по имени Детство
Детство было у каждого. У кого-то в силу юного возраста оно длится и доныне, но я имею в виду людей зрелых. Поэтому да, именно так, в прошедшем времени: было. И теперь оно живёт только в памяти, на листах фотоальбомов с пожелтевшими снимками, сделанными «Сменой» и ФЭДом, а ещё – на страницах чудом уцелевших ученических тетрадей, дневников, писем… будет теперь жить и в книге, которую читатель держит в руках.
Сейчас объясню, почему мне трудно быть объективным в оценках этого сборника. Писатель Алексей Бусс, поставив перед собой задачу скомпоновать под одной обложкой зарисовки о собственных детских годах, вольно или невольно достиг куда более значительной цели. Эти зарисовки, если читать их подряд и с тем пристальным вниманием, какого они заслуживают, волшебным образом складываются в портрет целой эпохи. Целого поколения. И я, как человек, к тому же поколению принадлежащий, не могу остаться равнодушным, не могу смотреть со стороны. И вот уже написавший их маститый Алексей Алексаныч, автор множества книг, руководитель литературного объединения, редактор, издатель и т.д. и т.п., превращается для меня в Лёшку из соседнего подъезда, своего в доску парня, выдумщика и заводилу, с которым – чёрт возьми! – так классно было мастерить дымовухи из пластмассовых транспортиров, играть в ножички на щелбаны и подбирать на раздолбанных гитарах аккорды к «пачке сигарет» и «всё идёт по плану».
Замечу при этом, что знакомы мы лишь заочно. Мы ни разу не встречались, росли на разных полюсах огромного Союза, но, пересёкшись уже в XXI веке, сразу узнали, поняли, почувствовали друг друга. Для этого не потребовалось даже заветной фразы Маугли: «Мы с тобой одной крови» – ибо люди, чьё детство пришлось на ту эпоху, на которую пришлось наше, узнают друг друга с полуслова. И не только сам автор, но и герои его рассказов – недоучившаяся скрипачка Ленка, нескладный Серёга-Загнутый, мечтательный Валерка и многие другие – воспринимаются мной не как персонажи художественной прозы и не как чужаки из далёкого казахстанского городка, в котором я никогда не бывал и едва ли побываю, а как закадычные друзья, пацаны и девчонки из моего двора. Я их знаю как облупленных. Я могу спорить с ними, не соглашаться, крутить пальцем у виска, но всё равно они для меня – свои. Это и с ними я играл в ножички и мастерил дымовухи. И пусть в моём детстве их звали как-то иначе и выглядели они, быть может, по-другому, всё неважно. Важно то, что встреть я кого-либо из них на любом меридиане и любой параллели подлунного мира даже через десятки лет, я их обязательно узнаю. Подойду и скажу: «привет! Я тоже родом из советского детства – помнишь?»
Странное это было время – 70-80-е годы прошлого столетия. Как-то я написал о нём: «Падали города и рушились идеи, страна катилась в пропасть, и мы, остро чувствовавшие всё полудети-полувзрослые, ясно видели впереди что-то трагическое. Но мы отчаянно верили в счастье, и красота, прежде чем окончательно исчезнуть с лица земли, вдруг на мгновение далась нам в руки…» категорически не согласен с теми, кто называет тот период периодом застоя. Кто-кто, а мы не застаивались! Более деятельное поколение сложно себе представить. Оно не выносило тоски и лени, оно никогда не ныло, что ему нечем заняться, оно жадно впитывало действительность независимо от условий (будь то Москва или провинциальное захолустье) и находило интерес и повод для действий во всём, что его окружало. Городской парк, деревенский пруд, даже болота, пустыри и безлюдные степи – всякий объект мог стать площадкой для игр, требовалось лишь чуть-чуть фантазии. А её-то как раз у тогдашних детей было вдоволь. Куцые лесопосадки при желании претворялись в американские прерии, дно пересохшего водоёма – в поверхность Марса, а стройка за забором в ближайшем микрорайоне – в таинственную Зону Отчуждения, куда отчаянные сталкеры ходили за неведомыми артефактами. Всё это манило, притягивало, приятно щекотало нервы, будоражило воображение и ни в коем разе не давало заскучать…
Но стоп. Это я, это моё поколение, пропустившее эпоху расцвета и слома великой страны через сердце, ощущавшее её всей кожей и вобравшее в кровь. А что другие, нынешние? Будет ли им интересно читать эту книгу? Думаю, да. И всё потому, что книга не только об эпохе, но в первую очередь – именно о детстве. О том, которое есть (было) у всех. У одних – лёгкое и беззаботное, у других – тяжёлое, наполненное житейскими трудностями. Но – у всех, вне привязки к историческим реалиям, географическим координатам и социальному положению. Есть оно и у тех, кто родился уже в новом государстве, в постперестроечной России.
Конечно, теперешние дети по своему мировоззрению серьёзно отличаются от тех, о ком написана эта книга. Они растут среди компьютеров и прочих приспособлений, способных не только облегчить человеческий труд и усовершенствовать быт, но, к сожалению, притупить навыки фантазирования, укоротить, а то и свести на нет полёт мысли. Зачем представлять на месте сквера непроходимые джунгли и лупить из самодельного лука по несуществующим врагам, когда джунгли и враги, и новейшее супероружие детально прорисованы на экране монитора? Зачем читать книги и додумывать образы, когда есть телек с сотнями программ и Интернет, где можно скачать что угодно? Именно этого – способности к яркому, достоверному для себя и для таких же друзей-фантазёров вымыслу – не хватает, на мой взгляд, современным детям. А ведь умение мыслить и вымысливать – важный фактор развития любого ребёнка любой личности.
И всё же надеюсь, и сегодня для большинства ребят дошкольного и школьного возраста детство – не просто отрезок времени, а явление куда белее обширное и многозначное. Это целый мир, более того – Вселенная, границы которой если и угадываются, то весьма приблизительно. Да и угадывать их не хочется – ни в тот момент, когда пребываешь в них, ни тем более потом, когда, повзрослев, оглядываешься назад и понимаешь. Что обратно хода нет. В этой Вселенной хочется просто жить, наслаждаться её всекрасочностью, её неповторимым очарованием, её добрым согласием на смелые твои желания. И позже, когда вдруг понимаешь, что она всё-таки имела свой предел и теперь ты уже навсегда вырван из её мягких объятий, становится по-настоящему грустно от того, что время нельзя повернуть вспять. И тогда единственное, что ты можешь сделать, – это сесть и написать такую вот пронзительную книжку, чтобы хоть на миг вернуть себе и своим ровесникам забытые ощущения. Но не у каждого получится её написать. У Алексея Бусса – получилось.
Возможно, кто-то ожидал от вступительного слова некоего литературоведческого копания в ткани, из которой сотканы тексты сборника, в стежках и узелках, которыми они скреплены. Не вижу в этом смысла. Автор с таким послужным списком, как мне кажется, имеет право быть избавленным от подобного анализа. Когда есть талант и когда за плечами два десятка лет упорной сочинительской работы, писать плохо уже невозможно в принципе. К тому же берусь утверждать, что в этой книге главное – не её литературность (да-да, термин «литература» может иметь и отрицательный смысл – вспомним знаменитое стихотворение Рембо на сей счёт). Она есть то, о чём сказал однажды Пастернак: «Книга – это кубический кусок горячей дымящейся совести, и больше ничего». Просьба именно так её и принимать.
Словом, если хотите прикоснуться (вновь или впервые) к тому, что было и останется бесценным для миллионов рождённых в СССР, и если Вселенная по имени Детство для вас – не пустой звук, то вам сюда.
Берите и читайте.
Александр Рыжов,
член Союза писателей России