(Шабаев В.И., Но слово было дано… – Саратов, издательство «Новый ветер», 2018. – 252 с.)
О скатке солдатской шинели и подкове счастья
Размышляя о прозе В.И. Шабаева
Начну с неброской, кажется, цитаты: «Они прибыли в част сразу после завтрака. Сложив около входа в штаб свои вещмешки, на которых, в форме подковы были пристёгнуты скатки шинелей, они построились в колонны по три, и дежурный по части капитан Иванов провёл их в столовую».
Сразу понятно, что перед нами будни армейской жизни, скорее, даже, армейский каждодневный, порой монотонный, что осенний дождик, быт. Но вчитаемся внимательнее: как много в одной, наугад, практически, взятой текстовой выборке точных, смыслоёмких, передающих настроение общей картины и главное – абсолютно правдивых деталей. Вещмешки – эти вечные спутники солдатского обихода – складываются, как и положено в таких случаях, около входа в штаб, солдаты строятся в колонны по три, а к вещмешкам пристёгнуты скатки шинелей. Да не просто пристёгнуты, а в форме подковы.
Знание армейской жизни в деталях, полутонах, интонациях – выдаёт в авторе человека военного, отдавшего армейской службе не один год, прошагавшего по солдатским дорогам – не одну сотню вёрст. Кстати, в прозе Владимира Шабаева, а речь идёт, конечно же о нём, чувствуется армейская выправка – автор никогда не позволяет себе стилистической расхлябанности, запанибратского обращения к читателю и т. д. Владимир Ильич пишет с завидной внутренней собранностью, создаёт образы цельные, яркие, старается быть правдивым и точным в «мелочах», которых, как известно, в большой литературе никогда не бывает.
Не нужно, впрочем, думать, что все произведения, включённые в сборник, специально «подчинены» «армейской тематике», «подогнаны» под общую гребёнку, так сказать. Ничего подобного. Мне запомнился, например, не лишённый юмора рассказ «Малыш и Леди», некоторые страницы которого имеют, кажется, некую сюрреалистическую окраску. Но так бывает: чем правдивее и точнее рассказываешь, тем фантасмагоричнее выходит картина. Вот и в рассказе «Петька Шило» – пронзительном воспоминании о детстве, когда любая мечта может сбыться, когда есть рядом заветный друг, когда всё тебе, кажется, по плечу, – говорится не столько о делах армейских (хотя на втором повествовательном плане эта тема звучит, ненавязчиво, но художественно убедительно), сколько о приключениях двух сорванцов, решивших отправиться ночью на бахчу, чтобы разжиться там парой-тройкой трофейных, так сказать, арбузов. И всё обаяние рассказа, передающееся книге в целом, заключается как раз в атмосфере степного, летнего, дышащего стихающим к ночи жаром воздуха, напоённого степными звуками и запахами. «У деревни дорога раздваивалась. Основная её часть, огибая деревню, шла коротким путём рядом с домами, другая, метров за сто до вагончика, уходила вправо, делала небольшой крюк и у пруда вновь выходила на основную. Пройдя по дамбе, дорога шла дальше в гору.
– Красотища-то какая, ёксель-моксель! – выдохнул Петька. – Вот она – русская Швейцария!
Полюбовались открывшимся видом и поехали вниз. По настоянию Петьки, чтобы не привлекать к себе снимания, к дамбе поехали дорогой, что уходила вправо. На другой стороне дамбы от середины пруда до самой лесополосы вдоль берега рос высокий камыш, совершенно скрывавший из вида дорогу, шедшую между прудом и полем». Образ Петьки, постоянно попадающего в какие-то передряги, но наделённого умением видеть красоту в повседневном, обладающего какой-то своей, особенной философией, мечтающего летать как сам Чкалов, удался автору особенно живо: «Кличку Петька получил в пятом классе. Мы тогда сидели за первой партой… я уже заканчивал решать примеры, а у Петьки всё ещё не получалась задача. Он то и дело поворачивался к отличнице Веронике… Марья Ивановна всё это видела и всякий раз говорила:
– Платонов, не вертись. Платонов, не вертись…
Видимо, к концу контрольной терпение её лопнуло, и, когда Петька в очередной раз повернулся к Веронике, в сердцах сказала:
– Платонов, ну что же ты всё время вертишься, у тебя что, в одном месте шило торчит?
Все ребята засмеялись, и по рядам пошёл шёпот: «Шило, шило…»
А заканчивается рассказ, как и вся книга, совсем с другой интонацией:
«…Давно это было. Петька сейчас служит на Дальнем востоке. Летает на сверхзвуковых истребителях. Я думаю, он летает не хуже чем Валерий Чкалов. Прошло весной, на День Победы Петьку за службу Родине наградили орденом. Держал я в руках этот орден. Красивый – глаз не оторвать! Тяжёлый такой.
Петька редко приезжает домой в отпуск, а если приезжает, то непременно в конце лета. Мы с Петькой едим арбуз и вспоминаем детство».
Иван Васильцов,
член Союза писателей России
кандидат филологических наук