12 марта 2024 года в Музее Федина прошла публичная лекция блестящего рассказчика, профессора, поэта и писателя Ивана Пыркова «И.А. Гончаров и А.С. Пушкин». И лекция, и разговор со слушателями после получились интересными и непредсказуемыми.

 «Точно солнце озарило всю аудиторию…» Так вспоминал Иван Гончаров о Пушкине, заглянувшем в университет. А когда узнал, что Пушкин убит, «горько-горько, не владея собою, отвернувшись к стенке и закрывая лицо руками, заплакал…» Где-то между этими вспышками слёз – счастливых и горестных – зарождается главная, может быть, вопросительная интонация героя-архетипа Ильи Ильича Обломова: «А Пушкин?»
Почему священное для Гончарова имя доверено произнести лежебоке-Обломову, выбравшему мир иллюзорного сна вместо мира деятельной реальности? Что имеет в виду хитрец-Гончаров? Как вопрос Обломова о Пушкине связан с Обломовкой, где «надо искать… ясных дней, слегка жгучих, но не палящих лучей солнца и… безоблачного неба»? С какой целью Гончаров приберегает имя Пушкина до последней, ключевой сцены с участием Обломова?
Ответы вместе со слушателями искал лауреат Международной литературной премии им. И.А. Гончарова, просветитель года по версии Российского общества «Знание», профессор СГЮА, писатель и публицист, автор публикаций в журналах «Новый мир» и «Наука и жизнь» Иван Пырков.
Гончаров и Пушкин – известная параллель для историков литературы. Но что если вспомнить слова Ильи Обломова, называвшего себя «поэтом в жизни», и провести иную линию судьбы: Обломов и Пушкин? Неожиданно?