Поэт
Родился 25 декабря 1950 года в Ростовской области. Окончил исторический факультет СГУ. 25 лет отдал службе в Вооруженных силах России на должностях старшины роты и командира взвода.
Публикуется в периодической печати с 1971 года. Стихи печатались с Саратовской периодике, коллективном сборнике «На страже Родины стоим, журнале «Волга 21 век», в литературно- художественном альманахе «Саратов литературный». Автор книги «Казачья кровь» (2003 г.)
К Смолке подойдя почти вплотную,
Потемневший, как перед грозой,
Думу свою думая лесную,
Лес стоит притихший и немой.
Там по воле княжеской до срока,
Крепко памятуя о былом,
Конница отборная Боброка
Затаилась в сумраке лесном.
От росу отяжелели травы
Серп луны растаял в вышине.
От глухих оврагов до дубравы
Разметалось поле в тишине.
Тишина обманчива и ложна.
Спал туман, стоявший поутру.
Всхрапывают кони и тревожив
Шелестят знамёна на ветру.
Смотрит Спае со знамени сурово ׳
Вдаль, откуда движется беда,
Как темнеет поле Куликово,-
Мнёт ковыль поганая орда.
Дикая степная кобылица
Мнёт ковыль, не ведая узды.
Страшен враг. Но страха нет на лицах
Лишь волненье тронуло ряды.
Только сжата в грозном ожиданье
У меча сильнее рукоять,
Да в душе горит, горит желанье
За родную землю постоять!
Разве можно было; удержаться,
Совладать с желанием таким? –
В первые ряды ушёл сражаться,
Князь Московский воинам простым.
Тяжела ты, чаша круговая.
Но дороги нет уже назад,
«В битве лютой, мать-земля родная,
Помоги не дрогнуть, устоять».
Сшиблись рати —ясный полдень с тьмою.
Задохнулся в травах суховей.
Отозвалось эхо за рекою
Страшным хрустом копий и костей.
Содрогнулось поле под ногами.
Загудело гулко тетивой,
Вперемешку с лютыми врагами
Лёг костьми весь полк Сторожевой.
Только к смерти велико презренье
И отваги в сердце не унять...
Умереть за Родину в сраженье,
Это ли не Божья благодать? —
Не страшна для русича могила.
Били мы врагов и будем бить!
Разве в мире есть такая сила,
Чтобы душу русскую сломить?!
Закипела ненависть во взгляде,
Закусила ярость удила!
Не желая уступать ни пади,
Бьются, встав на мёртвые тела.
А враги всё гуще, слева, справа,
Но хранит молчание Боброк.
Воевода видел из дубравы,
Как ордынцы смяли Левый полк,
Словно птица хищная степная,
Понеслись вдоль леса русским в тыл —
Вспыхнул, их глазами провожая,
Но давать команду не спешил;
«Пусть увязнет коготок проклятый!», —
Вслух подумал весело и зло.
Вот уже ликуют азиаты...
«С Богом!», — молвил и вскочил в седло!
Лучше смерть, чем жизнь влачить в неволе
Лучше сразу превратиться в прах!
Ой, ты поле, Куликово поле, —
Вымахнули разом на рысих!
Всё сметая на пути широком,
Как весною талая вода,
Вымахнули яростным потоком!
И смешалась, дрогнула орда.
И бежала, всё забыв на свете,
Та, что мир держала под пятой,
И свистел в ушах ордынских ветер,
Словно русский меч над головой!